Путешествие на край земли

 В середине мая группа журналистов, блогеров и работников природоохранных ведомств совершила медиатур в самые дальние и малоизведанные уголки Каракалпакстана. Программа экспедиции включила посещение Сарыкамышского озера, местностей плато Устюрт, включая обширную степь Кулан-такыр и загадочную долину Каплан-кыр, находящуюся на границах трех государств. Цель тура – увидеть дикую природу, возвестить людям о малопосещаемых местах нашего края, донести до общественности важность сохранения редких животных и природных объектов. Ну и, конечно, впечатления – самые яркие, самые неизгладимые, — которые нам нужно привезти с собой и поделиться со всеми.

Дресс-код – белая футболка и белая кепка

Сбор в медиатур начался до рассвета. Возле здания Государственного комитета по экологии и охране окружающей среды Республики Каракалпакстан уже стояли автомобили с высокой проходимостью. Участники мало-помалу собирались. Заранее было объявлено, что все журналисты должны носить белую футболку и белую кепку, что было продиктовано опытом прошлых экспедиций. Нам предстояло пуститься в путь в сильную жару, поэтому цвет одежды играл не совсем простую роль.

Опытные люди, хорошо знающие что такое Устюрт, прекрасно понимают, что, собираясь туда на поездку, нельзя строить очень строгие планы. Устюрт может враз всё перечеркнуть. Но, тем не менее, перед тем, как тронуться в путь, нам разъяснили, что поездка продлиться два дня, т.е. 15-16 мая, и в первый день мы прибудем в Сарыкамышское озеро, сварим там плов и заночуем, а наутро до восхода солнца тронемся в степь – в Кулан-такыр и Каплан-кыр и вернемся обратно. Последние приготовления завершены, все в сборе, водители напоследок проверили машины, и мы тронулись в путь.

По дороге нам удалось кое-что узнать про нашу поездку. Наш гид и водитель одновременно Саламат Ажибаев рассказал, что дорога до Сарыкамышского озера занимает пять часов при спокойной обстановке. Это 285 километров пути по бездорожью и пыли. Поэтому для преодоления этого пути нужны самые надежные вездеходы со всей оснасткой. Нас также предупредили, что по дороге может случиться что угодно, и нам нужно настроиться на самые неожиданные перемены.

Мы минули четыре района – Ходжейлийский, Канлыкульский, Шуманайский и Кунградский, поднялись на плато Устюрт вдоль обширного кладбища «Даут-ата», проехали поселок «Елабад» и Кунградский содовый завод. Поселок «Акчолак», что в 180 километрах от Нукуса, откуда вдали был виден всемирно известный Устюртский газохимический комплекс, стал последним местом человеческой цивилизации, которые мы видели перед тем, как вступить в бескрайние просторы Устюрта, где нет ни домов, ни придорожных объектов, ни сотовой связи.

Сарыкамышское озеро: легенды и реальность

Мы проехали на юг вдоль громадного соляного карьера Караумбет. Дорога здесь была ровная, грунтовая. Но затем начались пыльные колеи и ухабы. По мере углубления в степь начал меняться ландшафт и растительность. Кусты саксаула и боялыча стали редеть, на весь горизонт стал тянуться однообразный рельеф с тусклой зеленью полыни и биюргуна. Наше внимание привлек огромный гладкий круг без единого ростка. Он был настолько велик, что мы оказались букашками на его поверхности. Наши гиды подсказали нам, что это место называют Айтакыр – Лунная гладь. Мы не получили объяснения тому, почему здесь ничего не растет, известно только, что тут зимой накапливается вода, которая служит пойлом для диких животных до наступления жарких дней. Затем вода высыхает и остается эта огромная белая гладь. Не исключено, что это дно бывшего озера.

Уже становилось интереснее. Вдали мы увидели стан арабов – шейхов, приезжающих сюда из Саудовской Аравии охотиться на дроф. Дрофу они привозят с собой. Этой весной на Устюрт было выпущено 2 тысячи особей этих красивых птиц. Каждая из этих пернатых чипируется, чтобы их можно было обнаружить по GPS. Шейхи тут устраивают целые церемонии охоты на дроф. Это их развлечение и традиция. Самих дроф мы тоже видели. Они грациозно летали перед машиной и, должно быть, радовались, что мы не шейхи.

Ну и, конечно, не обошлось без происшествий. У одного «уазика» проткнуло колесо, а пикап «Тойота» заглох и больше не завелся. Его пришлось взять на буксир. И таким образом время нашего прибытия на место назначения немного растянулось.

Наконец, спустя семь часов с момента нашего выезда в экспедицию, мы достигли озера. Близость водоема подсказал ослепительно белый меловой грунт с едкой пылью, по которой проехали, чуть не завязнув. Сарыкамышское озеро предстало перед нами во всей красе. Мы спрыгнули с машин и направились к этому чуду среди пустынь.

Вид был поразительный. Огромная темно-зеленая вода простирается от горизонта до горизонта. Белокипенные волны грозно мечутся навстречу, будто ревностные защитники подводного мира, отпугивающие пришельцев. Со стороны воды веет прохладный приятный ветерок уходящей весны, принося экзотический морской запах. Одиноко парящая над яшмовой водой чайка на фоне сине-майоликового неба напоминает картину маслом. И, вообще, видя такой громадный естественный водоем, трудно назвать его озером. Лично я видел погибающее Аральское море, у которого не было видно берегов. Сарыкамыш, на мой взгляд, по размерам не уступал Аралу.

Информация о Сарыкамышском озере в интернете представлена очень скудно, особенно мало сведений об узбекистанской стороне водоема. Видимо, озеро недостаточно исследовано или же все исследования остались в книгах и архивах. Известно, что общая площадь озера составляет около 5 тысяч квадратных километров, по некоторым данным, площадь водного зеркала чуть превышает 4 тысяч кв. км. Большая часть этого естественного водоема находится на территории Туркменистана. Нам же принадлежит лишь одна четвертая его часть, т.е. площадь в пределах 1 тысячи кв. км.

Происхождение Сарыкамышского озера таит в себе историю многовековой давности. По историческим сведениям, в XIII веке Чингизхан во время своего нашествия на Среднюю Азию направил воды Окса (нынешняя Амударья) в сторону Туркменистана, чтобы ослабить противников и с легкостью занять города. По пути вода затопила несколько городов и скопилась в Сарыкамышской котловине. Затем Окс вернули на прежнее русло, и Сарыкамышское озеро высохло, по некоторым версиям, превратилось в болото. Позже озеро ещё несколько раз наполнялось, однако по разным причинам поступление сюда воды прекращалось. На карте СССР 60-х годов прошлого столетия озера Сарыкамыш не существует. С развитием в Средней Азии хлопководства и других видов аграрного производства возникла необходимость отвода дренажных вод. Сарыкамышская котловина была готовым объектом для сброса пестицидных вод из-под поливных земель, и власти решили использовать ее в этих целях, направив в озеро коллекторно-дренажную сеть Дарьялык со стороны Туркменистана. До 1985 года ранее не существовавший на карте водоем разросся до площади 5 тысяч кв. км, став одним из крупнейших естественных озер Центральной Азии.

Сарыкамыш – бессточный водоем, т.е. вода озера никуда не стекает. Она соленая – на вкус как морская. Средняя глубина, по подсчетам ученых, насчитывает 8 метров, самые глубокие места достигают 40 метров. В последние годы отмечается заметный спад уровня воды. В настоящее время озеро используется под рыболовный промысел. Здесь расположилось рыбоводческое хозяйство общества с ограниченной ответственностью «Нукус Устюрт жагысы», руководит которым молодой предприниматель Саламат Ажибаев. По его словам, обществу принадлежит 4825 гектаров озера. В водоеме обитают такие виды промысловых рыб, как сазан, вобла, толстолобик, карась, судак, змееголов. Редко встречается сом, зато здесь можно наловить шамаек, которых больше в Узбекистане нигде нет. Работой обеспечены 50 человек, работающих вахтовым методом. На берегу Сарыкамыша хозяйство организовало лагерь, состоящий из уютной прохладной землянки, бани, и построенного год назад жилого домика с вполне домашними условиями. Для хранения рыб имеются два холодильника, каждый из которых вмещает до тонны рыбы. Под навесами размещены несколько лодок и десятки пластиковых 200-литровых бочек для питьевой воды. Она здесь привозная, поэтому ее тут особенно ценят. На берегу Сарыкамыша есть еще три лагеря хозяйства, но этот является центральным штабом.

Про Сарыкамышское озеро мы узнали еще одну интересную информацию. Начиная с середины лета, когда в степях пропадает вода, дикие животные спускаются к озеру на водопой. И тогда на берегах озера можно увидеть всевозможную дичь: куланов, косулей, джейранов, волков, лис, корсаков, зайцев-толаев, кабанов и прочих обитателей прибрежного плато. Кроме того, озеро является временным пристанищем множества перелетных птиц. В разные сезоны тут можно встретить розового фламинго, лебедей-шипунов, пеликанов, цапель, гусей, уток, селезней и прочих водоплавающих пернатых.

Кладбища кочевников

Привал на берегу воды был недолгим. Уже по дороге на озеро мы поменяли планы относительно пребывания в лагере. Было решено не останавливаться на ночлег на берегу, а продолжить путь в следующие пункты назначения.

Полюбовавшись озером и сделав фото- и видеосъемки, мы сделали маленький перекус и снова засобирались на дорогу. Было принято решение ехать в Кулан-такыр, где, если посчастливится, увидеть и заснять куланов – диких однокопытных, напоминающих гибрид лошади и осла. Затем продолжить путь в Каплан-кыр – в нашу самую заветную цель, где мы надеялись найти подтверждение обитанию когда-то в тех местах гепарда и индийского медоеда. Из нашей команды, состоящей из двух десятков человек, поехать в это нелегкое путешествие вызвались восемь человек. Два гида-водителя, хорошо знающих местность, взялись нас сопровождать, а заодно познакомить с загадочными местами дикого Устюрта. Для поездки нам выделили один джип и один пикап, и после полудня мы покинули рыбацкий лагерь.

По дороге на местности Караташ нам попадались могилы, сложенные из каменных плит. Мы остановились на одном старинном кладбище кочевников. У нескольких могил были установлены монолитные надгробные плиты с арабской надписью. Мы хотели установить дату захоронений, но ничего не смогли прочесть. Узнали лишь тамгу (знак) казахского племени Шекти. Видимо, погребения относятся к XVIII-XIX векам или к более ранним временам. Известно, что до начала прошлого века эти местности занимали смешанные племена кочевников – скотоводов и охотников. В стародавние времена эти места были обильными пастбищами и бескрайними охотничьими угодьями. Неизвестно, с каких времен эти такыры стали такими мертвенно пустыми и чахлыми.

Прочитав молитву усопшим, мы наметили следующий маршрут. Уже было принято новое решение – не заворачивать в Кулан-такыр, а ехать прямо в Каплан-кыр. Кулан-такыр мы решили посетить на обратном пути. Третий раз за день у нас менялся план. Вот тебе и Устюрт!

И вот мы рассекаем степь на пути к самому дальнему, к самому загадочному месту, называемому в узких кругах «треугольником» из-за расположенности его на границе трех государств – Узбекистана, Туркменистана и Казахстана. По дороге остановились у самого высокого чинка высотой около 150 метров. Дух захватывает от вида с головокружительной высоты чинка на размытую даль низин, адреналин чуть не валит из ушей. Непривычно было смотреть за полетом птиц сверху. Внизу видны проблески солончаков без какой-либо растительности. Гиды нам сказали, что там уже начинаются земли Туркменистана.

Джейраны-камикадзе

Мы едем уже четыре часа, солнце медленно склоняется к западу. Совершенно плоская поверхность равнины прорезана лентой заезженной дороги – единственного признака присутствия человека на этих далеких землях. Горизонт ровен настолько, что кажется вычерчен линейкой. Мы пока ещё не повстречали диких животных, кроме того, что вспугнули нескольких больших степных птиц и крупных ящериц.

Но вот перед нами выбежала лиса и помчалась опрометью прочь. Наши операторы нацелили камеры и начали съемку. Водитель хотел как можно ближе подойти к лисе, чтобы мы могли получить хорошие кадры, но та ловко перехитрила нас и, взмахнув хвостом, пустилась в другую сторону. Мы оценили прием хитрого зверя.

Недолго спустя, мы увидели джейранов – этих стройных длинноногих парнокопытных с черными-пречерными глазами. Сначала они встречались поодиночке, затем мы напоролись на целые стада по 7-10 особей. Нас удивило их поведение при виде опасности. Как только мы приближались к стаду, завидев машину издалека, от стада отделялся один самец и стремительно перерезал путь в противоположную сторону от стада. Нам было известно, что для парнокопытных открытых местностей подобное действие характерно, но все же мы решили, что это такой специальный маневр, чтобы отвлечь охотников. То есть, джейран фактически жертвовал собой ради сохранения семейства. Мы нашли этому подтверждение, когда захотели снять на камеру целое стадо этих невероятно грациозных травоядных и погнались за ними. Сначала стадо сгруппировалось и дружно поскакало в одну сторону, но когда мы хотели приблизиться к ним, от стада тут же отделился один смельчак с длинными рогами и стал уводить нас в сторону, давая возможность остальным сородичам спастись. И при этом джейран-камикадзе не старался особо уйти от нас, а мчался вприпрыжку почти рядом с нашим джипом. По-видимому, его предназначение было погибнуть от наших рук и спасти стадо. Нет сомнения в том, что вот так вот они и попадают в руки к браконьерам. Нас глубоко тронуло то, что среди джейранов были маленькие малыши, которые тоже отчаянно неслись, спасая свои крохотные жизни. Самоотверженный самец, который бежал рядом с нами, поднимая линейку пыли, наконец оставил нас и ускакал к своим. К великому огорчению, им не всегда так везет. Браконьеры безжалостно истребляют джейранов целыми стадами. Бедные животные бессильны перед техникой и оружием. Говорят, ночная охота на них особенно жестока. Охотники приезжают на мотоциклах и машинах с мощными прожекторами. Когда лучи прожекторов направляют на животное, оно замирает на месте от страха и ослепительного света. И тогда к нему можно просто подойти, свалить руками и тут же зарезать. Еще одну любопытную вещь нам рассказали наши гиды. По их словам, браконьеры настолько прижились в степях и превратили свое хищническое занятие в профессию, что в местах своей охоты они разбросали тайники, где прячут топливо и воду. Когда им нужно заправиться топливом и выпить воду, они пользуются этими тайниками.

Для борьбы против браконьерства и сохранения биоразнообразия на данной зоне Устюрта в ноябре прошлого года был образован Южноустюртский национальный природный парк, под контроль которого подпадает весь наш маршрут, начиная с карьера Караумбет, вплоть до чинка Каплан-кыр. На этой огромной территории площадью почти в 1,5 млн. гектаров запрещено охотиться, почти вся живность, обитающая в этих краях занесена в Красную книгу.

Тайны и мифы Каплан-кыра

Мы продолжили путь дальше на юг, всё более и более углубляясь в дикую степь. В этих краях дороги не разъезжены – на эту сторону Устюрта давно не ступала нога человека. Порой было не разобрать, в каком направлении мы едем – мы делали много полукругов и поворотов. И лишь наш опытный гид и водитель Саламат точно знал, что безошибочно везет нас к нашей последней цели. Джейраны, только недавно суицидально перебегавшие нашу дорогу, теперь вовсе перестали встречаться. Устюрт стал неприветлив и безжизненен.

Прошло больше семи часов, как мы покинули берег Сарыкамышского озера. Солнце висело над горизонтом, когда мы, наконец-то, достигли чинка Каплан-кыр. То, что предстало перед нашим взором, не описать словами. Мы как будто попали на другую планету с другим измерением. Перед нами простиралась рельефная низина с хребтами, отвесами, каньонами и котлованами. Разноцветная – белая, желтая, голубая, красная и даже фиолетовая местами почва выглядела фантастическим инопланетным пейзажем. От одного взгляда на глубокие каньоны перехватывает дух. Глинистые хребты, расположенные в низине, кажутся не такими далекими, но, когда туда спустились наши товарищи, они превратились в маленькие едва заметные точки – настолько большими и отдаленными оказались эти природные неровности. Растительность здесь тоже другая – плодоносящий джузгун, седоволосый ковыль, каперс-деликатес, целебная гармала и даже тамарикс в этой окраине более густые и пышные. Возможно, это из-за относительной влажности этих мест. Нам сказали, что внизу в каньонах есть природные родники с артезианской водой, вполне пригодной для питья. Однако спуститься и увидеть эти источники мы не смогли.

Свое название Каплан-кыр получил от среднеазиатского гепарда, обитавшего в этих краях до 30-х годов прошлого столетия. Каплан – это гепард. В переводе данная местность называется буквально Гепардовый хребет или Гепардовый чинк. Некогда в славные времена здесь охотилось за сайгаками и архарами самое быстроногое млекопитающее на земле, ловко и изящно прыгало по валунам, незаметно скользило по каменистым обрывам. Вместе с туранским тигром и устюртскими волками гордый гепард разделял власть в равнинах, находясь на вершине пищевой цепочки. Был благороден, быстр и неуловим. Но пришли страшные времена, появилось ружье, на Устюрт ступили новые люди – нездешние — не кочевники и не пастухи. Гепард стал желанной дичью для охотников. Его убивали за ценный мех, ради развлечения, бахвальства, демонстрации охотничьего мастерства. Вот такой печальный рок настиг красивейшего хищника Средней Азии. До 40-х годов XX века гепард не дожил. Однако и доныне люди втихомолку с надеждой поговаривают о якобы выживших единичных особях; нет-нет, да и всколыхнет местный люд молва о том, что, мол де, охотник завидел в камнях пятнистую кошку. Но уже много-много лет не существует ни единого подтвержденного факта, что среднеазиатский гепард выжил в родном ареале обитания. Правда, казахстанские специалисты по охране природы не так давно представили фото барса, пойманного на фотоловушку. Но это не гепард – это барс, популяция которого, хоть в ничтожных количествах, но сохраняется.

Также из редких животных, которых можно встретить только в Каплан-кыре, тут можно встретить горного барана – архара. Это уникальное травоядное, которое встречается только в горах Центральной Азии. Его очень трудно увидеть. Своей исключительной способностью жить и передвигаться на крутых склонах и отвесах, архар представляется неуловимым и для хищников, и для людей. В нашей стране он находится на грани исчезновения.

Невероятными казались рассказы про медоеда. Но, тем не менее, этот дебошир пустыни, по некоторым данным, обитает именно в этом «треугольнике». Его называют индийским медоедом, лысым барсуком или рателью. Он из семейства куньих, обитает в Африке и Азии. Известен свирепостью и бесстрашием при весьма небольших габаритах. Это внешне миловидное существо умудрилось даже попасть в Книгу рекордов Гиннеса как «самое бесстрашное млекопитающее в мире». Его кожа и шерсть настолько жестки, что выдерживают укусы крупных хищников. Уникальная иммунная система зверька делает его не восприимчивым к ядам змей и укусам пчел. Практически медоед неуязвим. Отсюда его бесстрашие и абсолютное безразличие к опасностям. Он может драться с целым львиным прайдом, есть ядовитых змей и разорять пчелиные гнезда. У медоеда острые зубы и такие мощные челюсти, что он без проблем перекусывает кости животных и поедает черепах под панцирем и даже вместе с оным. Кстати, пустые панцири черепах мы находили в хребтах на каждом шагу. Никто, кроме медоеда, не может так достать из панциря черепаху и съесть. Мы сняли на фото останки мелкого хищника, вернее, его челюсти с острыми зубами и предположили, что это и есть медоед. Потому что для волка, лисы или корсака эти кости малы, а для грызунов слишком крупные.

Наш день закончился удачно. Мы достигли цели, но очень устали и легли спать.

Еще одна ночь на Устюрте

Рано утром мы покинули загадочный Каплан-кыр и двинулись к следующему маршруту. Наша вторая машина рванулась вперед и тут же затерялась в однообразной равнине. Даже рация перестала ее ловить. Стало ясно, что они свернули не туда. По следам мы гнались за ними целый час и с большим трудом нашли. По дороге назад у нас прокололось второе колесо – первое еще пробилось по дороге в Каплан-кыр.

Вторая машина уехала вместе с нашим водителем, чтобы принести еще одно запасное колесо, — на это, как нас предупредили, потребуется не меньше десяти часов времени.

Мы остались одни в голой степи. Весь день пролежали в палатке. Вечером наблюдали окрестность, изучали следы животных. Попадались следы крупных волков, джейранов, куланов и множество неизвестных следов. Вдоль дороги мы обнаружили огромную карстовую воронку диаметром не меньше 20 метров и глубиной 10 метров. Внутри воронки имелась также естественная шахта, куда по-видимому уходила скопившаяся талая вода. Вид этой дыры был внушительный. Ни одно живое существо, попавшее туда не смогло бы вылезти обратно. Однако мы не увидели там останков животных. Стало быть, животные достаточно осторожны или знают какой-то выход из этой естественной ловушки. Это для нас осталось загадкой.

Наступила ночь – вторая ночь в этой бескрайней степи. Вода, которую мы экономили на самый худший случай, закончилась. Мы пристально смотрели вдаль, надеясь заметить свет фар. К полуночи ребята вернулись, принесли воду, еду. Час ушло на починку колеса, а затем мы двинулись в сторону лагеря, до которого оставалось больше ста километров. Это расстояние мы преодолеем за 4 часа – не меньше. Таковы дороги. Где-то на подходе к Кулан-такыру водители выдохлись. Было решено переночевать прямо на дороге.

Кулан-такыр и нечисть Сарыкамыша

Кулан-такыр довольно отличается от других частей Устюрта. Он ближе к Сарыкамышскому озеру, этим, видимо, и объясняется то, что здесь наблюдается обилие диких животных. Самих куланов мы смогли увидеть только издалека, подойти к ним мы не смогли — времени попросту не было. Зато мы видели множество их следов. Артыкбай Сагидуллаев – инспектор Комплексного ландшафтного заказника «Сайгачий», видевший за время своей работы немало куланов, рассказал, что эти удивительные животные появились здесь относительно недавно. Несколько лет назад их в нашей части Устюрта не встречалось. Как он говорит, это очень красивые, нестандартные по виду и окраске животные. Они могут быть бурого, песочного, серого, черного и даже розового цветов и при этом иметь золотистой окраски гриву и хвосты. На территории Южноустюрского национального природного парка наблюдались порядка сотни особей куланов.

Где-то ближе к побережью перед нами пробежал волк. У него была светлая, почти белая облезлая шерсть. Он стремительно промчался мимо и исчез в зарослях саксаула. Мы не успели его сфотографировать. Если мы увидели одного из этих осторожных и невидимых зверей, значит, их тут достаточно много. Нам самим нужно быть осторожнее. Хорошо, что нам не пришлось ночевать в этих местах.

Вообще-то, у Кулан-такыра и прибрежных местностей дурная слава. Старожилы могут рассказать жуткие истории про каркидонов – гигантских варанов, которые когда-то обитали здесь, нападали на животных и даже на людей. Что это за твари и как появились в здешних местах, никто объяснить не может. Но любой человек, знающий эти местности, может подтвердить, что слышали истории про ужасных крокодилообразных чудовищ, вылезающих из зыбучих песков и пожирающих все, что им попадалось на пути. Есть предположения, что они появились после того, как в Сарыкамышское озеро стали сбрасывать пестицидную воду, и вараны эти мутировали под воздействием вредных веществ. Но и это неточная информация. Известно только то, что в конце 70-х годов прошлого века эти окраины взбудоражили слухи о нечисти, похожей не то на динозавров, не то на крокодилов. Название «каркидон» и происходит от слова крокодил. Говорится, что они были внушительных размеров – имели двухметровые тела с длинными хвостами и ногами. Они могли очень быстро передвигаться. В те годы местные жители боялись заходить в сторону Сарыкамыша и Кулан-такыра и советовали всем избегать этих мест. По некоторым данным, в частности, из рассказов журналиста Андрея Ланиуса, в связи с проведением в СССР Олимпийских игр 1980 года было решено уничтожить эти адовы творения, слух о которых испортил бы репутацию страны. Под видом военно-тактических учений, связанных, якобы, с афганской кампанией, в 1979 году сюда была стянута военная техника, которая поголовно истребила каркидонов. Это мероприятие проводилось под строжайшей секретностью, поэтому никаких официальных и документальных подтверждений о существовании страшных варанов не обнаружено до сих пор. Хотя наши гиды тоже утвердительно кивали головой, когда мы спросили у них, слышали ли они о каркидонах.

Снова у озера. Завершение медиатура

Мы благополучно приехали в лагерь. Шум волн, крики чаек, приятная морская прохлада успокаивала нас после всех наших мучений. Наша поездка удалась, но бескрайнее Сарыкамышское озеро, дикий Устюрт нам не раскрылся. Тайны остались тайнами. Чтобы узнать больше про природу Устюрта, нужно пробыть здесь дольше времени. Кроме того, на такие экспедиции необходимо выходить вместе с учеными: зоологами, ботаниками, орнитологами, ихтиологами, историками. С такими специалистами можно собрать богатую информацию и глубже узнать о природе Устюртского плато. Председатель ООО «Нукус Устюрт жагысы» Саламат Ажибаев готов сотрудничать с учеными, экологами, специалистами по охране окружающей среды. По его словам, такое сотрудничество принесет пользу его работе, так как одного опыта в рыбоводческой деятельности мало, нужен основательный научный подход для обогащения ихтиофауны водоема, прослеживания миграции, сезонного поведения рыб, определения солености воды, глубокого исследования и охраны подводного животного мира. К слову, очень любопытный факт про здешних рыб – они не нерестятся на каракалпакстанской части озера, так как повышенная соленость воды губит икринки. Размножение промысловых рыб происходит в основном в туркменистанской части озера, откуда оно питается пресной водой с канала Дарьялык. В соленую сторону озера рыба мигрирует ради пропитания – в этой части водоема обитает большое количество креветок, которых также больше нигде в стране не встречается. Креветки считаются мощной кормовой базой для товарных видов рыб. Рыба Сарыкамышского озера признана самой вкусной по всему Каракалпакстану. Причиной тому, безусловно, огромная площадь с естественными условиями обитания и роста, обильный корм, водоросли, соленая, почти морская вода. Товарная рыба преимущественно поставляется на Нукусский дехканский рынок, в точки общепита и социальные учреждения. В прошлом году было выловлено 200 тонн рыбы, хотя при должном старании и соответствующих условиях здесь можно выловить до 500 тонн в год.

Интересную информацию про охрану животного мира Устюртского плато мы услышали от главного специалиста и инспектора Комплексного ландшафтного заказника «Сайгачий» Артыкбая Сагидуллаева – нашего второго гида и водителя. Он рассказал о мерах против браконьерства, которое является основной угрозой животному миру Устюрта. Ради своего жестокого промысла браконьеры способны совершить вооруженное нападение на инспекторов заповедных зон – таких случаев было несколько. Работники заказника «Сайгачий», находящегося на западной стороне Устюрта, часто обнаруживают браконьеров и по возможности предотвращают убийство животных. В случае задержания с тушей или частями убитого животного, проводится лабораторная экспертиза на предмет вычисления количества убитых животных и их видов, вследствие чего применяется соответствующее наказание за нанесение ущерба окружающей среде. Штраф за убийство животного, занесенного в Красную книгу, насчитывает 50 базовых расчетных величин за особь, а если это произошло на заповедной зоне, то эта сумма увеличивается в три раза. Иностранцы за такое нарушение платят штраф в размере 5 тысяч долларов США за голову. Сотрудники природоохранных ведомств принимают специальные меры, способствующие выживанию диких животных и заселению их в привычном ареале. Периодически с помощью насосов выкачивается из колодцев вода, которой наполняются бетонные лотки, чтобы ее могли пить джейраны, косули, сайгаки и другие животные. Таким образом сохраняется популяция редких животных, которые при надлежащих условиях смогут прижиться и размножаться в своих излюбленных местах.

***

Наш тур завершился. Он был увлекателен и полон приключений. Получили мы, что хотели? Думаю, да. Впечатления – самые яркие, самые незабываемые – вот наша цель, и мы их набрались вдоволь. Хотелось бы узнать больше про историю, тайны и легенды Сарыкамыша и плато, собрать информацию про растительный и животный мир, исследовать загадочные местности. Хотелось бы приехать сюда еще раз вместе с узкопрофильными специалистами, с помощью которых можно будет узнать подробную информацию о живой и неживой природе этого славного края. Хотелось бы, чтобы меры по защите диких животных приносили явные результаты: увеличилось бы поголовье джейранов, куланов, появились бы сайгаки, косули, лани, барсы, гепарды, медоеды; чтобы поставили окончательный заслон браконьерству, придумали эффективные меры борьбы против него, ловили бы их вертолетами, вооруженными рейдами. После известных случаев о нападении на представителей природоохранной сферы необходимо поднять вопрос об их вооружении для самозащиты от агрессивных браконьеров, которые готовы пойти на все ради выгоды в ущерб природе.

Наш медиатур не преследует цель пропаганды посещенных нами мест в целях развития туризма, массового привлечения людей в этот диковинный край. Мы сделали попытку познакомиться с дикой природой и уяснили, что эти края должны оставаться нетронутыми, быть предоставлены самой природе. Здесь сосредоточен уникальный генофонд редких животных, который лучше не беспокоить, не распугать, чтоб не лишиться и этой скудной фауны, доставшейся нам волей судьбы. Поэтому, пожалуй, и хорошо, что Устюрт непроходим, недоступен для каждого желающего побывать на нем. Можно представить, что будет, если кто-то решит, что нужно проложить сюда дорогу и пустить народ. Сюда польется поток туристов и путешественников, которые превратят девственный Сарыкамыш в шумный пляж. Дикие животные лишатся водопоя и покинут эти места. Экзотические птицы перестанут посещать водоем. Присутствие человека отпугнет животный мир всего Устюртского плато.

Нам пора возвращаться в цивилизацию. Мы надолго запомним темные воды и шумные высокие волны Сарыкамыша, хитрого лиса, который нас перехитрил, напуганного волка, черные глаза джейрана, скакавшего рядом с нашей машиной, маленьких джейранят, мчавшихся вместе со стадом, спасаясь от нашей машины. Нам, наверное, будет еще сниться неземной пейзаж Каплан-кыра. Теперь мы знаем, что у нас прекрасная земля со множеством красивых, загадочных и неповторимых мест с диковинными зверями, о которых необходимо знать нам всем. Если повезет, мы к ним вернемся снова.

Сакен МЕДЕТБЕКОВ,

журналист

КИИА